"Космополит. Географические фантазии" — название книги писателя, литературоведа и критика Александра Гениса.
Почему он не пишет нон-фикшн? Почему называет себя космополитом? Каких тем он не любит касаться, а о чём делится охотно? 
В прямом интерактивном эфире по видеосвязи из Нью-Йорка был Александр Генис.

 

Александр Генис:

- Название книги «Космополит. Географические фантазии», в определённом смысле, провокационное. Для русского уха слово «космополит» вообще звучит достаточно агрессивно, на Западе-то оно имеет абсолютно нейтральный оттенок. Есть, например, популярный женский журнал с таким названием. И задача книги, наверное, показать, что я не вижу ничего плохого в слове «космополит», поэтому отталкиваюсь я не от Эразма Роттердамского, а от древних греков, которые и ввели это понятие. Однако это сложное составное понятие, включающее в себя множество смыслов. И ключевым из этих смыслов является философский взгляд на жизнь – ведь с точки зрения немецких романтиков, которых я люблю со студенческих лет, философия — это умение всюду быть дома. Этим, на мой взгляд, занимаются путешественники, которые не просто ездят по миру, а стремятся побыть вместе со странами, примеряют на себя их культуру. Этим я занимаюсь в книге «Космополит. Географические фантазии».
- Смотрите, мы все живем в «переводных» культурах. Вот только что была Пасха – христианский праздник. Но кто сейчас читает по-арамейски? Мир сегодня представляется мне шведским столом, в котором каждый выбирает себе то, что ему нравится, и вы каждый раз будете заново собирать свою культурную ипостась, свою идентификацию. Если вы приедете в Америку, я бы не рекомендовал встречаться с Александром Генисом, потому что мы бы с вами говорили на русском о русском, и даже если это будет Америка – это будет русская Америка, в которой мы будем сидеть за водкой и говорить про Крым. Но чтобы понять Америку, нужно обладать некоторыми приёмами. Собственно, в каждой стране нужны определенные приёмы, чтобы подступиться к этой стране. Это, конечно, образование: возьмите автомобиль и проедьте 1000 миль в любую сторону – дорога раскрывает Америку лучше любого музея, сходите в афроамериканскую церковь – вы увидите такое, чего не видели никогда и нигде. Ходите по улицам и смотрите на прохожих. В каждой стране существует определённый ключ, своя идея, благодаря которой вы сможете ее понять. Возьмите Китай – такая гигантская страна, как к ней подступиться? Но обратите внимание, все едят палочками. Это значит, что еда измельчена настолько, что она уже превратилась скорее в лекарство или натурфилософия, а это, согласитесь, что-то уже нам подсказывает. А если вы будете ездить по Франции – остановитесь где-нибудь и попробуйте местный сыр и вино – вы уже узнаете об этом месте больше, чем написано в любом путеводителе. Мне больше всего нравится наблюдать за собой, за тем, как я меняюсь в разных широтах и долготах, как меняются мои, как сейчас принято говорить, «духовные скрепы», как растёт во мне другая страна. Я был странах в 70-ти, и обнаружил, что мне везде понравилось. А почему нет? Я же езжу за счастьем. И «космополит» - человек, способный оценить эту радость открытия. С другой стороны, «космополит» не значит, что ты не имеешь корней. Ведь с чего началось «греческое чудо» - оно началось с того, что греки перестали умирать там, где они рождались. Но они при этом не переставали быть греками. В первую очередь, это язык. Я, например, очень хорошо ощущаю, что Россия – это родина моего языка, хотя я практически и не жил в России. 36 лет я житель Нью-Йорка, а вырос в Риге, и я скорее ощущаю себя горожанином, нежели гражданином какой-то страны.
- В первую и главную очередь, я писатель. Для меня важнее всего именно письменное слово. В своих произведениях я иду от эмоции, и, на мой взгляд, в наш перегруженный информацией век, писать можно, только опираясь на эмоцию. Радио для меня совершенная другая область. Устное слово — это нечто совершенно иное, и обратите внимание, что ни один из великих учителей человечества никогда не писал – ни Иисус, ни Конфуций, ни Сократ. Для меня устное слово тоже важно, это риторика, без которой была бы невозможна та же древнегреческая культура. Маршал Маклюэн говорил, что телевидение это холодное медиа, а радио – горячее. Это значит, что радио в значительно большей степени апеллирует к душе, оно метафизично, поэтому я очень люблю радио.
- Слово всегда создает образ. Зрительные, интеллектуальный, какой угодно. Писательское искусство заключается в том, чтобы выточить из языка красивую изящную штуку – вещь. Я подробно описал всё, что я ищу в литературе в своей прошлогодней книге «Камасутра книжника». Кроме того, каждая глава этой книге рассказывает об одном из искусств, которым должен обладать читатаель, потому что читатель и автор — это симбиоз, очень важно чтобы читатель тебя понимал. Писание — это всегда попытка коммуникации и познания. Я пишу что-то, о чём я не знаю с целью узнать это, как первый читатель своего произведения. А если я что-то знаю – то писать уже не стоит, потому что значит, это уже было написано кем-то до меня.
- Человек пишет не то, что хочет написать или собирается написать, а то, что получается. Есть эффект отчуждения от собственных текстов. Я не люблю перечитывать старые тексты, не люблю их переиздавать. И книги дороги для меня, пока они свежи.
- Спустя 30 лет я встретился со своим другом, который так и остался в Риге, и жизнь наша прошла врозь. Мы сидели, выпивали, и я удивлялся – как так, у нас же настолько одинаковые взгляды практически во всём, начиная от политических, заканчивая эстетическими. А он мне говорит: «это потому, что мы с тобой безродные космополиты».
- Я человек любознательный, мой друг Татьяна Толстая хорошо сказала: «любознательность — это уважение к Богу».
- В первую очередь надо запретить Владимиру Сорокину писать книги, потому что всё, что он пишет – сбывается. В одной из его книг есть такой эпизод, когда люди собираются на Красной площади и торжественно сжигают свои загранпаспорта. Я очень боюсь, что это произойдёт на самом деле.
- Ван Гогу уступает не только репродукция, но и реальность.
- Отечество Шагала имело конкретный географический адрес, а именно Витебск. И я уверен, что в своей фразе об Отечестве, которое внутри – он имел в виду именно это физиологическое, а не духовное родство с местом, в котором вырос. Это то, что сближает на уровне редиски из грядки, погоды или борща. Это невозможно разлюбить. Нечто духовное разлюбить достаточно просто, а борщ – нет.
- У нас «воздушные» корни, их достаточно легко отпустить, но вместе с тем, я вижу, что в Штатах, которые являются великим «разбавителем», русские корни настолько могучи, что их не так-то просто обрубить. Особенно это характерно для молодого поколения, которое не приехало в Америку, а родилось здесь. Я думаю, русскость – она больше и глубже, чем сама Россия, и это то, что может плодоносить на какой угодно почве. Эстонцы очень любят Довлатова и устраивают фестивали в честь него, а Нью-Йорк является одним из русских культурных центров. Философ Ильин сказал, что национальная культура не нуждается в государственном панцире.
- Нет более глубокого способо познать что-либо, чем съесть это. Например, грибы. Но культура все-таки гнездится в языке, а язык можно привезти с собой. Я бы сказал, что лучшие русские стихи и проза были написаны Бродским и Довлатовым заграницей. Почему у Бродского такой метафизически-глубокий русский язык? Почему у Довлатова такой чистый русский язык? Потому что они находились в чужой языковой среде. В такой ситуации отношения со своим языком становятся интимными и любовными, потому что ты понимаешь, насколько он хрупок и необязателен в этом мире. А когда я бываю в метрополии, часто прихожу в ужас от небрежности к русскому языку со всеми этими «улучшайзингами», «шопингами» и «шейпингами».
- Я обожаю в русском языке суффиксы. В английском языке их очень мало и какие-то вещи американцу вы никогда не сможете объяснить. Он не поймет, чем «сельд» отличается от «селедочки», и почему если вы закажите официанта «селедочку» - скорее всего, вам принесут еще и «водочки». Суффиксы – бесконечная тема. Моя жена, филолог, она написала целую научную работу по суффиксом. Русский язык ставит огромное количество загадок в этой области, и если вы хотите свести с ума иностранца, изучающего русский язык, начните с суффиксов.
- Когда я бываю в России, меня поражает обмеление и оскудение русского языка, который уже выражает не информацию, а какую-то агрессию. Будем надеяться, что это дурное влияние телевидения, и благодаря Сетевизору и передачам на ОнлайнТВ, будет предложена хотя бы какая-то альтернатива.
- Я хочу сказать, что ситуация с Украиной – это самый сильный удар в моей жизни. Вся моя семья из Киева, но я, тем не менее, больше всего переживаю в этой ситуации именно за Россию, которая все-таки является моей культурной Родиной. И последнее время моя жизнь превратилась в ад – я просыпался ночью, чтобы узнать не случилось ли чего-то непоправимо страшного в связи с этой ситуацией. Когда я жил в Советском Союзе, всё было просто – я знал, что во всём виноваты коммунисты. Сейчас, когда я понимаю, что после 20 лет хотя бы какой-то свободы, 80% россиян способно поддерживать Путина – я болею. Простите, если я сказал что-то лишнее.

Теги: генис , искусство , коспополитизм , литература